У каждого есть свой предел. Каждый имеет свои слабые места. Любую живую душу можно сломать. Ты рожден побеждать, но не все войны были выиграны без потерь. И кто бы мог подумать, что ранит тебя именно это? Ты даже предположить не мог, что дружеская пуля заденет твою душу. Она пройдет насквозь, оставив тяжелые ранения, которые еще долго будут кровоточить. Ты будешь стараться их не замечать, и не опомнишься, даже когда багровая жижа зальет твои глаза. Ты утонешь в собственной крови, захлебнешься и пойдешь на дно. Нет, ты не слепой, ты знаешь, что с тобой происходит, но ты не признаёшь этого. И не признаешь никогда. Твоё тело сильно и непробиваемо, но твоё сознание рассыпается на части. Твоё сердце как разбитые песочные часы, из которых с каждой секундой высыпается всё больше и больше алого песка. В твоих карих глазах, что давно уж не блестят как прежде, слишком много кровавых оттенков. И никакие медали не скрасят твоего заточения в оковах одиночества.
Но ты живешь. Твои легкие вздуваются, наполняя гоняемую по венам и артериям кровь необходимым для жизни кислородом. Все системы в твоём организме прекрасно налажены и работают без сбоев. А то, что голова твоя наполняется какой-то дрянной человечностью, это всё побочный эффект работы мозга, не более. Ты по-прежнему просто спортивная лошадь, которую используют и которой изредка восхищаются. Но он, казалось, хоть что-то понимал, хоть что-то чувствовал. И, пожалуй, ты никогда уже не узнаешь, правда это или ложь…
И пусть над душой твоей тлел декабрь, на дворе разгоралось лето. Каждый день казался жарче предыдущего, а потому, оказавшись под открытым небом по стечению обстоятельств, ты предпочел тень палящему солнцу. В любой другой день ты был бы только рад помотаться по леваде, но сегодня на тебя нахлынула сплошная тленность, а потому ты улегся в тени небольшого дерева, спиной к остальным копытным. Собственно, это и послужило дальнейшей беготне. К тебе подошел другой жеребец, явно моложе и несколько меньше, с определенным желанием поиграть. Этот вороное пресмыкающееся цапнуло тебя за холку и дернуло со всей дури. Ты извернулся, пытаясь укусить его в отместку, но он увернулся. Пожалуй, именно это отвлекло тебя от мыслей о старом друге. Надо было ответить молодому нахалу, ведь это дело принципа. А раз уж ты что-то делаешь, то делаешь это хорошо и до конца. Подскочив, ты кинулся в его сторону. Тот, видимо, не ожидал подобной напористости, а потому решил дать деру. Но ты не мог дать ему уйти, нет. В тебе загорелось желание как следует надавать ему по голове. А если уж жечь, то испепелять всё к чертовой матери!
В общем, прищучил ты его возле непосредственной границы пастбища, рядом с забором, на виду у всех, кто шатался рядом и просто проходил мимо. В тебе было столько накопившейся за целый день энергии, что у юнца не было никаких шансов. Несколько раз он разворачивался, пытаясь ударить тебя задними ногами, но ты отстранялся и обходил его, оказываясь перед ним лицом к лицу. Точнее – мордой к морде, но это не столь важно. А вот стоит обратить внимание на то, что в меру того, что драка не утихала, люди начали суетиться. Но ты не обращал на них внимания. Ты был слишком увлечен процессом, тебе было всё мало. Не хватило даже того, что ты умудрился укусить вороного жеребца за нижнюю губу и здорово её покоцать, извиваясь подобно змее. Отпустил ты её лишь с ударом противника в грудь, почувствовав неприятный металлический привкус во рту. Хотя даже после этого ты попытался цапнуть его еще раз...

Признаться, даже ты сам не подозревал, что в тебе кипела такая агрессия. Слишком напористо, слишком жестоко. Это не ты принял подобное решение, но что-то внутри переключило простую игру в «Дай сдачи» на игру на выживание. Может, верх взял инстинкт, а, может, нечто вовсе иное. Но ты не знал, и знать не мог. С залитыми кровью глазами, ты просто продолжал рвать на части того, кто был меньше и слабее тебя, даже не задумываясь над этим. Ты прокусил молодому жеребцу губу, его кровь капнула тебе на грудь, когда вы вдвоем встали на дыбы. В твоих ногах было больше силы, ты мог сильно покалечить юного коня. Вы кружились в кровавом танце, подобному рыцарской дуэли, и ты вел этот дуэт. И музыкой твоей был белый шум в ушах…
Человеческий голос пронзил твое сознание подобно грому среди ясного неба. Один четкий удар ошарашил и ввел в ступор. Тебе показалось… Почудилось ведь? Правда? Это не мог быть он, конечно нет. Ты рухнул вниз, будто бы птица с опаленными крыльями, и замер, глядя вслед убегающей вороной лошади. Тебя словно ударили по голове, что-то внутри начало болеть, перед глазами сплошной туман, а статика в ушах разгорелась еще сильней. Кажется, вот она – твоя паранойя. Ты болен, маленький Грешник, болен…
Человек, прервавший твою маленькую инквизицию, пестрит рядом с тобой размытым пятном. Казалось, ты вот-вот завалишься на землю, не в состоянии устоять на ногах. Вот, вокруг всё темнеет, тебе кажется, что ты уже падаешь. Но что это? Еще одна фраза, после которой – тишина. И ничего. Ни боли, ни шума, ни слабости. Пусто. Распахнув глаза, ты осознал, что мир приобрел былую четкость. А человек… Он. Но как? Разве это возможно? Пути лошади и всадника пересекаются лишь раз. Тогда что это? Ты подумал, что тебе просто-напросто кажется. Что это какая-то очень реальная разновидность галлюцинации. Но он говорил с тобой, а когда знакомые ладони коснулись шеи, сомнения и вовсе отпали. Это не сон, не виденье, это всё реально… Это он.
И этот человек был рад тебе. Его пальцы перебирали давно нестриженую, немного спутанную гриву. Он улыбался и смеялся, он смотрел в твои глаза. Он потягал тебя за уши, а затем отступил. Ты стоял как вкопанный, но стоило ему хоть немного отдалиться, как тебя ударило леденящим душу током. Тебе показалось, что сейчас он уйдет, исчезнет, испариться, и больше никогда не вернется. Нет, ты не мог просто так отпустить его. Вскинув шею, ты сделал шаг вперед, а затем, подойдя вплотную к парню, будто бы «обнял» его, приложив голову к его спине. Немного надавил на лопатку, потерся ганашем о шею. Ты вновь почувствовал тепло. Тепло, которого не было уже очень давно. Его тепло...
Наполнившись счастьем и радостью, ты отбросил минувшую скорбь. Он стоит перед тобой, живой и невредимый, настоящий. Всё такой же раздолбай, которому необходимо было освежиться. Немного отстранившись от старого друга, ты лизнул его в ухо. От его реакции твои глаза засияли. Как в первый раз, как много месяцев назад…
Ты потянулся к его джинсам, желая разузнать, не храниться ли чего-нибудь вкусненького в карманах. Но Войтя – как ты его ласково называл – не дал тебе устроить обыск а-ля Шерлок Холмс. Громко фыркнув, ты потянул его за рубашку, обслюнявив её как истинный сенбернар. Выпрямился, поднял голову, чуть-чуть привстал на задних ногах. Ты оживился, почувствовав, что ты всё-таки живой.

То, что тебя не убивает – делает тебя сильней, так? Что же, эту псевдофилософскую муть можно смело выбрасывать на помойку. Если ты остался жив, значит «то, что тебя не убило» просто не исчерпало всего тепла, что ограждало и защищало твою хрупкую душу. Вы ломаетесь именно потому, что всё тепло иссекает, и вы пустеете. Нет больше защиты, никакого спасательного круга. Сознание ослабевает и, в конце концов, вы умираете. Не имеет значения - физически или морально, исход всегда один. И ты, мой копытный друг, так же был близко к точке слома. Не появись старого друга под боком, ты, как и все, захлебнулся бы в собственной рвоте. Ты с легкостью потерял бы себя, забылся в пустоте и погас во мраке. Жизнь крайне жестока и беспощадна, но тебя милосердная матушка Судьба решила пощадить. Хватило минуты, дабы ты вновь наполнился силой. Защитный круг тепла вокруг твоего сердца замкнулся. Оно больше не кровоточит…
И вот, как только ты вновь начал чувствовать, первое же, что огрело тебя – это смачный шлепок по крупу. Несомненно, дело проворных ладошек щетинистого компадре. Ох, какая провокация! Это сравнимо с метким броском белой перчатки тебе в морду. Никак вызов? Разумеется, это ведь старый добрый Войтюша! Как иначе-то? Без сомнения, ты надаешь ему по обслюнявленным ушам, ох как надаешь! Но сперва… Представление!
Он стоит в паре метров от тебя, совершенно уверенный в том, что ты точно не проигнорируешь подобную дерзость. И вот, когда ты готов сорваться с места, еще чуть-чуть и побежишь… Ты задираешь шею и хвост, высокомерно отворачиваешь вскинутую морду, прикрыв глаза, и вальяжно, но очень медленно, якобы уходишь от Войтеха. Своеобразная фора. Ты не смотришь в его сторону, но слышишь, что он стоит на месте. Интервалы между хлопками увеличиваются. Ты считаешь. 3… 2… 1… Резко развернувшись, ты рванул в сторону парня. Надвигаясь точно как тайфун, казалось, ты точно собьешь его с ног и затопчешь насмерть. Но всё, что ты хочешь, это сорвать с него штаны. Ты тянешься загребущими зубками к штанине, но он ласточка изворотливая. Он резко уходит вправо, уводя свою прекрасную калошу прямо из-под твоего носа. Но и ты не лыком шит, не пальцем делан, точно стреляный воробушек! Ты резко тормозишь, так, что копыта входят в землю, образуя ямки, и отскакиваешь вбок, вслед за ускользающими джинсами. Вы танцевали, как двое мотыльков, кружась и порхая в небесном кадриле. Вы гарцевали совсем рядом с друг другом. Настолько близко, что случайные зрители несомненно назвали бы это опасным. Но ты знал своё дело, ты умело водил этот хоровод, кружил своего ненаглядного как только мог.  И всё-таки достиг своего… После всех твоих стараний, в конце концов, в твоих зубах оказался кусок штанов, а у парнишки явно не хватало ткани на пятой точке.
Выставив всем напоказ шикарную задницу чешского амиго, с гордым видом и довольной моськой, развернулся и двинул широкой иноходью в сторону толпы, размахивая синей тряпкой во рту. Задирая ноги точно как королевская персона, отсвечивая подковами, ты гордился своим трофеем. Краем глаза ты заметил, что владелец порванных штанов бежит к тебе, так что ты замедлил ход, подняв голову. Кусочек джинсов развевался на ветру как поднятый флаг, знаменуя твою победу. На нём не хватало только белых звезд и красных полос...