Жил-был мальчик, его звали Никто,
Жил был мальчик, он не знал ничего.
Жил-был мальчик, не любил никого,
Жил-был мальчик, хотел выйти к окно.

Жила-была девочка, от природы жива,
Жила-была девочка, невинна душа.
Жила-была девочка, всем на свете мила,
Жила-была девочка, песни жизни верна.

Жил-был мальчик, голубые глаза,
Жил-был мальчик, в душе пустота.
Жил-был мальчик, не рыдал никогда,
Жил-был мальчик, что не спал до утра.

Жила-была девочка, огнем горели глаза,
Жила-была девочка, в душе одни чудеса.
Жила-была девочка, взлетая ввысь, в небеса,
Жила-была девочка, увидела в окне мертвеца.

Привет! В мире меня все знают, как Дэна Хоуэлла, но родные и близкие зовут меня Котом. В этом году мне исполнится 23. Я родился в безумно клевом городе Беркшире, но сейчас я живу в Голливуде! И мне кажется, что у меня отлично получается быть блоггером, радиоведущим, лидером интернет культа и тем странным парнем с британским акцентом. А свое свободное время я предпочитаю проводить с ноутбуком и любимой женщиной.

Я родился в молодой семье. Мать только получила высшее образование, отец работал диджеем и делал всякие крутые штуки для телевидения, а поэтому очень часто брал меня с собой на съемочные площадки. У нас был свой дом, машина и черный лабрадор. Я был практически самым счастливым ребенком на свете, постоянно улыбался, никогда не переставал смеяться и радоваться жизни. Как солнышко из Телепузиков. Мама родила братика, так что я был вдвойне счастлив. И жизнь была хорошо, и жить было хорошо... До поры до времени...
И затем, как гром среди ясного неба - БАМ! - школа. Меня ненавидели практически все. Ну, по крайней мере мне так казалось. И по мере взросления появлялись другие проблемы. Горы домашней работы, драма в школе, драма дома, смерть собаки... Веселье сплошь и рядом, одним словом.
Но я старался как-то переступать через эти проблемы. С самого детства я любил музыку, театр... В общем, тянуло меня, маленького засранца, к искусству. Не помню в каком возрасте мне подогнали пианино, но то, что я чуть ли не врос в него и не стал первым на Земле человеком-мебелью, я помню будто бы это было вчера. Я много выступал на школьной сцене, даже играл сопутствующие партии на клавишах, и скромно мечтал о карьере актера.
Это всё закончилось, когда в старшей школе у меня вдруг изменился взгляд на жизнь. Я стал много общаться с "крутыми ребятами", так что и вовсе забросил театр. Заместо этого я таскался по рок-концертам, фестивалям, вечеринкам... Скажем, у моей печени плохие воспоминания о тех днях...
Затем я заинтересовался Ютубом и по совету друзей начал делать свои видео. Странные, низкокачественные, за которые мне до сих пор стыдно. Но я нашел друга, с которым мы начали хорошо общаться и вскоре вместе стали снимать квартиру. Пришлось ради этого оставить родные края, но расставание с домом я пережил как нефиг делать.
В итоге я поступил в университет права в Манчестере. Первый учебный год у каждого проходил под алкогольным знаменем, от чего меня оберегали мои друзья. И у них довольно хорошо получалось, смею заметить. В общем, я дружил и со здоровьем, и с оценками. Но ненадолго... На втором году обучение я познакомился с тем, что такое экзистенциальный кризис. В общем, я сидел, готовился к экзаменам, ничего не предвещало и беды и вдруг... Меня накрыло. Не в том значении слова, у котором можно подумать. Я впал в некое подобие истерики, но более мужицкое, брутальное такое. Это на случай, если спросят...
В общем, я пересмотрел все свои взгляды на жизнь. Понял, что не хочу больше обучаться праву, не хочу так жить и надо что-то менять. И... Это привело к тому, что целый год я ничего не делал, валялся на полу свой спальни и рассуждал о жизни, о вечном... Это были темные времена.
Но затем мне позвонили с радио BBC и сказали, что у них есть предложение, от которого я, разумеется, не отказался. Нужно было подготовить рождественское шоу, с которым я справился на раз-два. В последствии они предложили мне постоянную работу, но для этого мне нужно было уехать в Лондон. Кто я такой, чтобы отказываться? Мы с другом переехали в Лондон. Наше шоу транслировалось на весь мир, выпускалось каждую неделю в воскресенье. Я продолжил делать видео и... Был счастлив.
*Не так давно я переехал в Город Ангелов, оставив друга в Лондоне. Радио Лос-Анджелеса предложило мне больше эфирного времени, больше возможностей и изобилия различных вариантов развития программы, от которого я не стал отказываться. Теперь я работаю здесь, у меня есть шоу на радио, выходящая раз в месяц, включающая в себя приглашение звезд различной величины, больше взаимодействия со слушателями и всё в таком духе...

* - место, где я отклоняюсь от подлинной биографии человека.

Сложно рассказывать о себе, если честно. Там приукрасишь, там не договоришь, а где и вовсе сказки рассказывать начнёшь. Я, конечно, постараюсь рассказать как можно точнее и правдивей, но ничего не обещаю.
Начну с того, что я - ходячее недоразумение. Моменты, когда я кажусь нормальным, можно считать либо случайностью, либо чудом. Или, например, магией. Со стороны я кажусь неловким, в меру того, что я похож на человека, который пробыл в спячке пару десятков лет и его внезапно разбудили, выкинув на улицу, где приходится - о Боже - общаться с людьми. Или, скажем, на пещерного человека, прожившего большую часть своей жизни отшельником где-то в глубокой Сибири. Мне не то чтобы неудобно в компании живых людей, просто... Зачастую они не понимают меня, а я - их. И еще они считают меня чокнутым, но то мелочи.
Я - ленивый домосед. Мой дом - моя крепость, где есть всё, что необходимо мне для существования - компьютер, холодильник и кровать. Мне даже санузел не нужен, лишь бы был интернет, еда и теплое одеяло. Дабы вытащить меня из постели утром, нужно призвать Дьявола. Или иметь рыжие волосы и шило в заднице. Или всё вместе, одно другому не мешает.
Меня сложно вытащить из кровати, другое дело - вытащить на улицу. Я никогда не прочь прогуляться, потусить или выпить. Обычно это заканчивается не очень хорошо, так что Вам может понадобиться поводок или даже намордник. Налицошник... Наличник... Намордашник... В общем, Вы поняли.
А еще я люблю чай и разговоры о погоде, потому, что я англичанин.
Иногда я разговариваю с собой. Не так, как это делают другие. То есть, это не относится к вещам типа "я разговариваю с котом", "я пою в душе", "я говорю вслух список покупок, дабы не забыть" и всё в таком духе. Это вещи, которые делают нормальные люди. Я же виду непосредственный диалог с самим собой. Все мы обращаемся к себе в уме - в любом случае я надеюсь, что я не один такой - и моя проблема в том, что я могу не заметить и начать говорить вслух. И осознание этого придет вместе с тем, как случайный прохожий посмотрит на меня, как на сумасшедшего.
Я однолюб и рьяный собственник. Приревновать любимую к фанату - как два пальца об асфальт. И поэтому мне иногда тяжело. Ой, я сказал "иногда"? Прошу простить, конечно, я имел в виду "постоянно". И это, разумеется, перерастает в некое подобие подбитого самобичевания на почве несовершенности...

664268705 dean.dima

Можно с другой ролевой.

Она не искала себе оправдания, она просто хотела извиниться. Найти хоть какую-нибудь долю понимания в серых глазах, ударивших её током несколько дней назад. Или это было чуть больше, чем неделю назад. А, может, прошел уже целый месяц. Она не знала, ибо вовсе потеряла ощущение времени. День сменялся ночью, раз за разом солнце обессилено падало за горизонт, уступая место луне. Сколько попыток выспаться, не видя раз за разом лицо то ли мертвой дочери, то ли незнакомой девочки, обвенчалось неудачей, сказать сложно. Но одно было известно наверняка - случайная встреча в парке надолго заняла ум Марлы. Понятное дело, ведь тогда её будто бы ударила молния в самое нутро. Подожгла изнутри, испепелила все струпы, заставив старые раны вновь кровоточить. Сколько понадобиться времени для того, чтобы залатать эту течь и выплескать литры кровавых слёз - неизвестно. Время не излечит, но время покажет...
И вот, в который раз, ночь сдала свои позиции и уползла вдаль. Видимо, раны залечивать. Да, в бессонные ночи от тоски можно было придумать сотни аналогий, касающихся периодичности замены дня ночью и наоборот. Литературно, красиво, глубоко... А по сути это были обыкновенные законы физики в космических масштабах. То, что проходят в любой школе, что включено в обязательную программу. Но всё-таки, как ни крути, а оправдывать всё вокруг физикой и подкреплять логикой, порой, было поистине скучно. Да и всякого рода фантастика занимала мозги получше формул, задач, численных значений и прочей дряни из разряда точных наук. То ли дело философия! Хотя, скорее просто бред укуренного наркомана, но это не важно! Главное - идея!
И вот, забив свою голову разнообразнейшими размышлениями, наглотавшаяся под утро снотворного мадам, наконец-то уснула. Проспала, правда, недолго, часов шесть или семь. Видать, у снотворного срок годности истек. В любом случае, этого хватило, дабы зарядить Марлу хоть какими-то жалкими крохами энергии, которых должно было хватить до ночи. Но, учитывая колебания подбитого сознания, эти предположения были крайне неточны и, в принципе, редко соответствовали действительности. Оставалось только надеяться...
Встав в помятой агонией кровати, синеволосая барышня подплыла к зеркалу и привела себя в порядок. На сегодня у неё были довольно масштабные планы. Ну, на сколько позволяла ситуация. Она медленно поднялась, нашла телефон и проверила оный на наличие смски от подопечного, которому была поставлена непростая задача - найти человека, о котором было известно практически ничего. Но, кажется, миссия была выполнена. Удалось получить имя, телефон и примерный адрес. Таби, сжимая смартфон в руках так, будто его мог кто-то вырвать из рук, отправилась на кухню. На столе валялся почти полностью исписанный дневник. Открыв его на странице заметок, девушка записала, что надо бы не забыть выдать ответственному работнику премию в конце месяца.
Полдела сделано, но самое трудное еще впереди. Включив чайник, Марла набрала номер. Прислонившись к стене, она ждала, не замечая, что её руки слегка подрагивают. Раздражающие гудки с каждым разом сильнее вгрызались в мозг. Он молчал. Язык заходил ходуном, скользя то вверх, то вниз по пирсингу в губе. С каждым гудком уверенность девушка слабла. И вот, когда она хотела положить трубку, раздался мужской голос. Вместе со щелчком чайника прозвучало неоднозначное «Да?»
Разговор оказался крайней короткий - если судить по его содержанию - и потрепал больше нервов, чем подготовка к нему. Чем же? Диким ощущением отсутствия собеседника в разговоре. Ближе к концу звонка диалог и вовсе превратился в тягомотный монолог одинокой души томно бубнящей куда-то в пустоту. Это немного разозлило Марлу, и телефон улетел на диван, хотя был близок к тому, чтобы покрыться тысяча и одной трещиной, не долетев или наоборот - перелетев желаемый пункт назначения. Даже кипяток успел превратиться в просто горячую воду, что привело к лишним пяти минутам заваривания мятного чая, коим Табита хотела хоть немного сгладить бугорки своей нервной системы.
Поднявшись в спальню, Марла приоделась, найдя уже не раз залитую слезами футболку, чудом отстиранные от крови штаны и кеды, с которыми не связано ни одной интересной истории. Совершенно позабыв о том, что людям, в принципе, свойственно хоть иногда питаться, девушка допила свой чай, подобрала с диванчика телефон и нашла даже ключи от машины, отправилась на улицу. Внешний вид, более подходящий для какой-нибудь двадцатилетней бунтарки, не очень хорошо сочетался с отцовским выбором автомобиля, но то всё мелочи-формальности, до которых никому не было дела.
Дорога была неимоверно длинная. Ну, по крайней мере Марле так казалось. Отрадой была разве что нереально бьющая по ушам музыка, раздражающая отпетых любителей попсы и хип-хопа, по стечению обстоятельств оказавшихся на том же пешеходном переходе, где Таби не успела проскочить на желтый свет и была вынуждена ждать зеленого, по пути показывая всякие непристойные жесты тем, кто слишком много возмущался.
Припарковалась Синяя Мамаша недалеко от дома, указанного верным помощником. Еще раз перечитала сообщение. Рой... Рой... Главное не забыть. Марла вышла из машины, окинув взглядом высотку, в которой ей предстояло найти того самого парня. Казалось бы - делов-то, есть же адрес. И проблемой было как раз то, что у неё не было ни квартиры, ни примерного этажа, один только номер парадного. К нему девушка и пошла. Двигалась быстро, уверенно, стараясь ни о чем не думать. Одна неверная мысль и она развернется, и уедет к чертям собачьим в закат, в меру неплохой перспективы забить и всю жизнь нажираться снотворным.
На первых этажах нашлось несколько людей, выходящих из или направляющихся в свою квартиру. Спросив у них, ответа Марли не получила. Звонить и тревожить людей в квартирах ей не хотелось. Поднимаясь всё выше и выше, девушка наткнулась на странную мадам, шастающую в одном халате да тапках по коридору. Табита поинтересовалась и у неё, ни знает ли она некого Роя Энгера. Ответ был более детальный, чем хотелось.
- Рой? Конечно знаю, шалопая проклятого! С самого утра посуду бьет, а у нас тут, знаете ли, стены звукоизоляционным материалом не обшиты, всё слышно. Вы с ним поаккуратней, а то я его знаю, оболтуса. Как еще дочь к нему пускают, разгильдяю? Вот увидите, когда-нибудь он этот дом подожжет!
Поблагодарив тётеньку за такое щедрое разъяснение и предостережение, Марла позвонила в дверной звонок. Подбирая наиболее подходящие слова, она теребила браслеты, стараясь особо не нервничать. В конце концов, что могло пойти не так?

В больнице стояла на удивление мертвая тишина, словно бы поселившаяся в каждой стене и каждой колоне, каждой отвалившейся плитке и каждой посыпавшейся штукатурке. И не было никаких сомнений в том, что ранее здание было полно разнообразнейших криков и воплей, исходящих явно не от зараженных. Когда впервые оказываешься здесь, будто бы чувствуешь дух бунтарства и протеста, слышишь этот немой рев, давящий на тебя с такой невероятной силой, что тебе начинается казаться, что ты теряешь рассудок… Но после зачистки тут стало неимоверно тихо. Ни тебе мертвого скрипа, ни стука, ни визга. Одни живые шаги и разговоры…
Сегодня психбольница наполнилась новым звуком, ранее не слышанным, чем-то совершенно иным, чем-то незнакомым. Для этих облезлых стен это был особенный звук, еще совсем свежий, не успевший впитаться в бетон и стекло. Некая мелодия, которую сложно было с чем-то сравнить, напоминающая разве что звук работы жерновов. Раздражающий и едкий скрежет распространялся по пустым комнатам, наполняя их как дым и туман, забиваясь в каждую мельчайшую трещину и крохотное отверстие. Но он не мог проскользнуть сквозь закрытые двери, а звукоизоляционный материал, покрывающий стены, позволял протекать только через разбитые или открытые окна, или через большие дыры в покрытии. Так что режущий уши шум распространялся лишь на несколько близлежащих пространств. Он не тревожил тех, кто отдыхал в своих палатах или шастал по дальним коридорам крыла, зато прекрасно пилил слух тем, кто случайно забрел в столовую или гулял по ближайшему коридору. Что же это был за звук? Уникальнейший треск, который сложно с чем-то ассоциировать. И если родство со звучанием трения камня о камень вам ничего не напомнило, значит, вы никогда не слышали, как точат ножи. Именно. Кто-то увлеченно скребел  ножом о точильный камешек. С сосредоточенностью и уверенностью, но в то же время с легкостью и даже какой-то небрежностью. Действия Виктории были неоднообразны, она не придерживалась какого-то определенного ритма, но полностью сконцентрировала своё внимание на этом недурном занятии. Ножи здешние были неописуемо дрянны. Лезвие будто бы ковал пятилетний слепой мальчик, которому изредка помогало чудо. Вот вам и отечественное качество. То ли дело старые русские ножи, времен товарища Сталина. Вот это была вещь. Только русские могли додуматься переплавлять косы в ножи. Но какие… На века. Но, что печально, долго они служили только если их использовали по назначению, а стоило воткнуть кому-нибудь в живот – нож ломался и лезвие застревало в теле. Если такую вещь не было жалко тратить на какого-нибудь болвана, то его использование сулило жертве бесповоротную и болезненную смерть. Вот уж в этом русские были хороши…
Задумавшись о прелестях холодного оружие, Виктория не заметила, как заточила нож. Потребовалось время для того, чтобы совладать с местным железом. Хвала летающему макаронному монстру, что эти куски ржавеющей дряни вообще можно было наточить. А то пришлось бы резать мясо с помощью мачете. Брутально, конечно, но совершенно не рационально. Зато весело. Было бы первые две минуты.
Признак хорошо заточенного ножа – он режет всё, что угодно, как тёплое масло. Так уж получилось, что волос на руках у Кары была явная нехватка, а по близости, к сожалению, не было какого-нибудь волосато-бородатого мужчины, на котором можно было бы с легкостью протестировать насколько хорошо подходит этот нож для брутального бритья, нужно было опробовать лезвие на чем-то ином. Было бы нецелесообразно пытаться разрезать деревянную доску или, скажем, какую-нибудь алюминиевую ручку, а вот остатки с ужина были в самый раз. Куски мяса, которое неминуемо пропадет, но его всё равно жалко выбрасывать, пойдет на благие дела. Вика пододвинула к себе тарелку и принялась легонько водить по мясу, держа нож за самый кончик его рукоятки. Без какого-либо давления на поверхность, лезвие входило достаточно глубоко.
- Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, ехал поезд запоздалый, -  с некой игривостью в голосе, девушка продолжала водить носом по мясу, повторяя движения, описанные этим детским стишком, – Из последнего вагона вдруг посыпался горох, пришли куры поклевали-поклевали, пришли гуси пощипали-пощипали, – изрядно издырявив мясо, превратив его в нечто, больше похожее на кровавую массу, Кара взяла нож нормально – Прошел слон! – с размаху она вогнала его в мясо. Брызнула кровь, треснула тарелка. Красные струи медленно расплывались по столу, - Слониха! – второй удар был менее сильный, пришелся на целую часть тарелки и оставил на ней маленькие трещинки, - И ма-а-а-аленький слоненок… – последний удар был совсем слабый, даже не прошел насквозь. Кровь начала капать на пол, что-то упало Виктории на штаны. Медленно вытащив нож, она засмеялась. Без слов. Лишь её тело содрогалось от волн смеха. Она резко остановилась и выпрямилась. Замерла. Она начала прислушиваться, не шевелясь. Чье-то тихое дыхание и сердцебиение совсем рядом. Очень близко. Слишком близко…

Характер
Ты - одна сплошная гипертрофированная черта одного здоровенного характера.

Биография
Родился на два года раньше сестры. Отец с матерью начали слишком часто ссориться, а потому папаша умотал к другой женщине, прихватив с собой сына. От новой любви у него появилась дочь, твоя сестра. Сестру ты любил неимоверно, больше чем отца, не обращающего внимания на детей, и больше матери, которая издевалась над собственной дочерью и приемным сыном в равной степени. По мере взросления ты понял, что можешь защищаться от рукоприкладства матери и защищать любимую сестру. И в том, что ты слишком яро защищал Викторию, были свои минусы. В свои семнадцать ты впервые убил человека. Это случилось потому, что парень начал приставать к сестре, а ты попросту перестарался. Вы на славу поработали, спрятав тело. Сразу видно было, что вы - команда.
После этого случая дома вы стали бывать еще реже, чем обычно. Ты предпочитал компанию друзей и таскал Вику с собой. Вы вместе начали увлекаться музыкой, а конкретно ты - наркотиками. Я даже несмотря на то, что ты сумел преодолеть свою маленькую проблему, её следы отпечатались в тебе на долгое время.
Ты сильно переживал, когда выяснилось, что Виктория заболевает. И не обычной простудой, а чем-то посерьезнее. Ты работал где приходилось, соглашался на любую работу, лишь бы достать дорогостоящие лекарства для сестры. Родителям было плевать и тебя это раздражало. В тебе разгоралась ненависть. И ты высвободил её однажды...
Тебе было двадцать. Ты был дома, спал после работы. Проснулся от того, что Вика громко ругалась с матерью. Тебе это не понравилось. Спустя несколько громких заявлений, Виктория подняла руку на мать, защищаясь от её замашек. Отец попытался вмешаться, но стоило ему поднять руку, желая дать дочери пощечину, ты заломил ему руку. Затем ты выплеснул всю ненависть, накопленную годами. Кровь брюзжала Ниагарским водопадом, украсив и пол, и стены, и зеркала. Отец был мертв. Та же участь постигла мать, но женщина пала от руки дочери.
Ты с недоверием отнесся к тому, что сестра знатно пообедала собственной матерью, но со временем ты свыкся с мыслью о каннибализме, хоть сам никогда и не пробовал этим заниматься.
Вика подожгла квартиру, затем вы уехали и никогда более не возвращались. У вас началась новая жизнь, полная убийств, преступлений, насилия и прочего веселья. И вы с сестрой похищали людей. Ты открыл в себе интересную особенность - тебе нравилось издеваться над людьми, властвовать над ними. Так что прежде, чем отдать несчастного на растерзание Виктории, ты от души веселился. Вика подобные вещи даже поощряла, мясо получалось почему-то вкуснее.
Спустя несколько лет вас поймали и притащили в суд. Обоих приговорили к пожизненному, повесив на вас все преступления, независимо от того, были и они на самом деле совершены вами. Апокалипсис свалился на голову как раз в том момент, когда вас провожали в последний путь. Вам чудом удалось сбежать из здания. Попутчиком вам стал паренек, которого вы по доброте душевной взяли с собой. Он, правда, скончался спустя неделю, но это мелочи...
Через пару дней ты провалился под землю, не оставив ни письма, ни открытки, ни тортика...

Любят друг друга до глубины души и берегут друг дружку как зеницу ока. Поддерживают друг друга и защищают. Готовы друг за друга отдать жизнь. В принципе не ссорятся, ибо Виктория все возгласы переводит в шутку. Брат

Возможен инцест по желанию смельчака, решившего взять данного персонажа. Не буду настаивать, но если Вы захотите отыграть нечто подобное - буду только рад, ибо у меня уже совсем шарики за ролики заехали.
Я бы хотел видеть либо патлатую версию Джеймса либо его бородато-щетинистый аналог.

- Малышка Блейз… Что за здания тебе чудятся? И почему ты решаешь, что в них можно жить? Почему думаешь, что еще не всё потеряно? – задавалась вопросами Виктория, размышляя вслух над словами рыжеволосой барышни – Мой оранжевый тюльпан, - ха-ха! - ты уверен, что тебе это всё не приснилось? Что не показалось? Что ты еще не сошла с ума?!
Кара шла впереди остальных, на довольно большом расстоянии, а потому совершенно спокойно могла позволить себе заливаться смехом при первой удобной возможности. Вряд ли её слышали. Вряд ли её вообще слушали. Ларс сказал, чтобы она шла первой. Он не мог сказать наверняка, прирежет ли она его при первой удобной возможности или нет? Что же, в этом никто из группы не был уверен. Никто никому не доверял, в особенности - Виктории. И это было правильное решение, ведь она могла спокойно снести кому-нибудь голову и даже этого не заметить. За ней следили по возможности, со спины предпочитали не подходить, а когда осторожничали – она лишь улыбалась им в ответ. С тем же выражением лица, с которым она разрезала собственную мать на маленькие кусочки…
Группа поднялась на холмик, взору предстало то самое здания. Виктория улыбнулась, рухнув к земле, не боясь запачкаться. Она встала на одно колено, словно бы делая достопочтенному Ларсу предложение. Очень странное предложение, учитывая, что он стоял сбоку и взгляд девушки был прикован к маленькому сокровищу, скрытому за холмами. Ну как «маленькому»… Здание было до неприличия огромное. Хорошо защищенное, не только забором, но и собственными стенами, в отменном месте, в отличном виде, в прекрасном состоянии, с виду не развалины, а конфетка! Ох, как Вика загорелась, словами не передать. Демонстрируя хищный оскал, именуемый улыбкой, она даже перестала моргать на какое-то время, лишь взгляд метался туда-сюда, как бешенная лиса.
- С виду напоминает тюрьму, хотя я не виду колючей проволоки по верху забора. С другой стороны… Это там что, ров? – девушке пришлось прищуриться, в меру своего дерьмового зрения. Затем, хмыкнув, взглянула на компанию, – Плевать, что это за здание, оно мне нравится. Такой подарочек и отвоевать не жалко, в случае чего…
Как только сумка с оружием упала на землю, Виктория переключила на неё своё внимание. Она подвинулась поближе к ней, заглядывая внутрь. От увиденного изобилия металлов чуть не начали слюни изо рта Ниагарским водопадом хлестать. Смотрела, как блондинка на двенадцатый айфон. Но затем многоуважаемый оруженосец вручил ей её сегодняшнюю игрушку. Милипиздрическую пукалку, из которой даже котёнка пристрелить не получится. Ну, по крайней мере, так Вике поначалу показалось, а потому она посмотрела на Ларса такими глазами, будто он ей навоза в руки сыпанул. Да щедро так, с горкой.
Слушая краем уха наставления оружейного сэнсэя, барышня изучала пистолет. Затем подняла глаза и увидела, что у Тюльпанчика в руках было оружие поувесистей, не говоря уже про пушку, которую Человек Элъ подобрал себе. Разумеется, как дама, которую тянуло к чему-то большому и мощному, Виктория почувствовала какую-то слабую обиду и зависть. Она бы скорее стационарный пулемет таскать приноровилась, чем из игрушечного пистолета пульками пластмассовыми стрелять. Но затем, пораскинув мозгами, Кара решила, что не всё так плачевно, как кажется. Более того, ей досталось лучшее оружие, ведь теперь она сможет использовать и мачете, и пистолет, который спокойно можно держать одной рукой. Хотя, насчет отдачи она была не уверена, но спрашивать, не выбьет ли эта прелесть ей глаз, всё равно не захотела.
- Вопрос. Если вдруг Мистеру Шикарная Задница откусят дуло, могу я забрать себе его пукалки? – поинтересовалась Виктория, поднимаясь с колен. Усмехнувшись, она взглянула на Ларса, а затем на его сумочку с сокровищами. Хмыкнув себе под нос, она перевела взгляд на здание, - Забор с той стороны есть в любом случае. Но отгрохать такую куколку на берегу озера, и не сделать себе пляж а-ля Лазурный берег? Не смеши свои яйца. Стены уходят к воде, может, даже входят в неё, но там по-любому должен быть способ попасть в здание… – окинув взглядом попутчиков, Виктория засунула пистолет за ремень, и уперла руки в боки – Так каков план?

1. Кличка лошади, отец х мать
Sinner in Disguise, Sacrificial Dagger х Necronomicon.
Кличка - Sinister.
2. Пол, возраст, порода, масть лошади
Жеребец, 7 лет, KWPN, серый в яблоках.

3. Навыки лошади
Прирожденный конкурист, ходит системы 170см, одиночки - 190см. Практиковался конкур на мощность, отменно показывает себя в езде по пересеченной местности, но совершенно дурно ходит выездку.
4. Специализация
Конкур. При большом желании и упорной, настойчивой работе, возможно, троеборье.
5. Информация о персонаже
Рожденный в Нидерландах, на родине Голландской теплокровной породы, с самого рождения ты выделялся стремлением к победам. Выше, дальше, быстрее, сильнее... Кровь истинного чемпиона омывала твоё нутро еще в те дни, когда ты только соображал, как стоять на ногах. Стоило тебе научиться ходить и бегать, как ты почувствовал, куда уходят свои корни. Твой отец был призером Кубка Наций, а твоя мать была известна отменными результатами на международных соревнованиях по троеборью. Разумеется, ты не мог стать деревенским осликом и телеги таскать. Нет-нет-нет... Ты загорелся азартом раз и навсегда, и с каждым годом это пламя только разгоралось и распространялось по всему твоему телу. И ты просто так не перегоришь, ты еще очень долго будешь пылать огнем побед, испепеляя всё и всех на своём пути. То, как тебя заездили и как тренировали - не совсем людская заслуга. Да, какой человеческий фактор присутствовал, но большую часть работы ты проделал сам. Тебе нравилось саморазвитие тогда, ты и до сих пор любишь и стремишься работать.
Говоря о твоём характере, сложно не упомянуть, что, несмотря на всю твою трудолюбивость, ты та еще скотина. На плацу и в манеже ты - ангел воплоти, но стоит перешагнуть за порог рабочей зоны, так в тебе просыпается малолетний бунтарь. Усложнять жизнь людям и веселиться от души - это твоя радость, твоё упоение и твое без сомнения излюбленное дело. Да, ты любишь красоваться перед двуногими в работе, но никогда не упустишь возможности цапнуть какого-нибудь горе-конюха за пятую точку. Впрочем, нельзя с уверенностью сказать, что и во время тренировки ты будешь паинькой. Бывает, что ты уходишь с головой в любимое занятие, а порой тебе только и подавай, что заскоки, заносы, козлы, дыбы, свечи... И тот, кто сумеет усидеть в седле во время подобных "игрищ", тому честь и хвала, флаг в руки, барабан на шею и парус в трусы.
Но всё равно ты скотина гордая. Невозможно описать словами то, как подскочило твоё ЧСВ, когда ты краем уха услышал о том, что попал в списки Королевской Племенной книги Теплокровной Голландской породы с отметкой preferent (предпочтителен). И пусть ты до конца не понял, что всё это значит, но по разговорам конюхов сообразил, что теперь твоя задница – часть конской элиты. И то, как восхищались твоим "идеальным экстерьером", только подливало масла в огонь. Ну, и как результат, ты улучшил своей кровью не одну родословную.
Вообще, ты по жизни на разных конюшнях побывал, везде свой след оставил. Но самым важным пунктом стала конюшня в Праге. Там ты познакомился со своим чешским амиго. Сошлись вы мгновенно, правда, ты до сих пор не понял, почему... Но, тем не менее, тебе нравилось тягать его за собой и на себе. Потом тебя перекупило поместье Пражский град, и ты еще долго скучал по своему компадре, пока совершенно случайно не встретил старого дружбана, проходящего мимо твоего денника...
6. Связь с персонажем ( аська, контакт, скайп)

7. Прочитали правила?
Ага. Вы бы туда ключик запихали приличия ради.

<hr><b>Специализация:</b> конкур;
<br><b>Навыки:</b>системы до 170см, одиночки - 190см;
<br><b>Возраст:</b> 7 лет;
<br><b>ЧВ:</b> -;
<br><b>В работе: Vojtěch Dvořák</b>;
<br><a href="http://stable.mybb.by/viewtopic.php?id=9&p=2#p9898">Анкета</a> | <a href="ССЫЛКА">Денник</a><br><hr>

То, что тебя не убивает – делает тебя сильней, так? Что же, эту псевдофилософскую муть можно смело выбрасывать на помойку. Если ты остался жив, значит «то, что тебя не убило» просто не исчерпало всего тепла, что ограждало и защищало твою хрупкую душу. Вы ломаетесь именно потому, что всё тепло иссекает, и вы пустеете. Нет больше защиты, никакого спасательного круга. Сознание ослабевает и, в конце концов, вы умираете. Не имеет значения - физически или морально, исход всегда один. И ты, мой копытный друг, так же был близко к точке слома. Не появись старого друга под боком, ты, как и все, захлебнулся бы в собственной рвоте. Ты с легкостью потерял бы себя, забылся в пустоте и погас во мраке. Жизнь крайне жестока и беспощадна, но тебя милосердная матушка Судьба решила пощадить. Хватило минуты, дабы ты вновь наполнился силой. Защитный круг тепла вокруг твоего сердца замкнулся. Оно больше не кровоточит…
И вот, как только ты вновь начал чувствовать, первое же, что огрело тебя – это смачный шлепок по крупу. Несомненно, дело проворных ладошек щетинистого компадре. Ох, какая провокация! Это сравнимо с метким броском белой перчатки тебе в морду. Никак вызов? Разумеется, это ведь старый добрый Войтюша! Как иначе-то? Без сомнения, ты надаешь ему по обслюнявленным ушам, ох как надаешь! Но сперва… Представление!
Он стоит в паре метров от тебя, совершенно уверенный в том, что ты точно не проигнорируешь подобную дерзость. И вот, когда ты готов сорваться с места, еще чуть-чуть и побежишь… Ты задираешь шею и хвост, высокомерно отворачиваешь вскинутую морду, прикрыв глаза, и вальяжно, но очень медленно, якобы уходишь от Войтеха. Своеобразная фора. Ты не смотришь в его сторону, но слышишь, что он стоит на месте. Интервалы между хлопками увеличиваются. Ты считаешь. 3… 2… 1… Резко развернувшись, ты рванул в сторону парня. Надвигаясь точно как тайфун, казалось, ты точно собьешь его с ног и затопчешь насмерть. Но всё, что ты хочешь, это сорвать с него штаны. Ты тянешься загребущими зубками к штанине, но он ласточка изворотливая. Он резко уходит вправо, уводя свою прекрасную калошу прямо из-под твоего носа. Но и ты не лыком шит, не пальцем делан, точно стреляный воробушек! Ты резко тормозишь, так, что копыта входят в землю, образуя ямки, и отскакиваешь вбок, вслед за ускользающими джинсами. Вы танцевали, как двое мотыльков, кружась и порхая в небесном кадриле. Вы гарцевали совсем рядом с друг другом. Настолько близко, что случайные зрители несомненно назвали бы это опасным. Но ты знал своё дело, ты умело водил этот хоровод, кружил своего ненаглядного как только мог.  И всё-таки достиг своего… После всех твоих стараний, в конце концов, в твоих зубах оказался кусок штанов, а у парнишки явно не хватало ткани на пятой точке.
Выставив всем напоказ шикарную задницу чешского амиго, с гордым видом и довольной моськой, развернулся и двинул широкой иноходью в сторону толпы, размахивая синей тряпкой во рту. Задирая ноги точно как королевская персона, отсвечивая подковами, ты гордился своим трофеем. Краем глаза ты заметил, что владелец порванных штанов бежит к тебе, так что ты замедлил ход, подняв голову. Кусочек джинсов развевался на ветру как поднятый флаг, знаменуя твою победу. На нём не хватало только белых звезд и красных полос...

Игровое:
Имя персонажа:
Полное: Викто́р Блэ́квуд | Victо́r Bláckwood
Прозвища: Чеширский кот - Кот (только для хороших друзей и учеников) или Чешир (только для кого-то очень особенного); Ворон (только в воспоминаниях о мертвой сестре)
Пол/ Возраст: мужской / 26 лет (25.02.1986)
Внешность:

Рост: 6' 4" (~193.04 см)
Цвет глаз: светло-голубой, почти бледно-серый. Этакий голубоватый цвет стали.
Цвет волос: натуральный цвет – каштановый, но как мы знаем, краска творит чудеса, а потому в основном и зачастую волосы черные.
Особые приметы: куча татуировок (полностью забитый левый рукав и в «зачаточном» состоянии правый, несколько татуировок на груди и ногах) и пирсинг (в носу пробито правое крыло и нижняя губа с левой стороны). Так же выбрит левый и/или правый висок. В общем, прически могут меняться со скоростью звука…
Характер: трудно с чего-то начинать, когда рассказываешь о себе. Казалось, ты знаешь себя лучше, чем кто-либо, а на деле не знаешь что сказать, даже когда стоит конкретный вопрос о, например, любимом вкусе жвачки. Мы – люди – такие непостоянные, мы всегда в чем-то сомневаемся и так по-детски нервничаем, когда на кону стоит отношение посторонних. Что если я скажу, что мне нравится «Орбит» с виноградом, а человеку напротив – «Дирол» с вишней? Всё, конец света, падение Гинденбурга, взрыв Чернобыля, крушение Титаника…
Я стараюсь быть открыт и честен с окружающими, да и с самим собой тоже. Это же качество я ищу в людях. Ты можешь быть последней тварью, но я оценю тот факт, что ты скажешь мне правду в любом случае. К сожалению, зачастую мне сложно распознать ложь, в наше время люди крайне искусны в этом плане. Ну, казалось бы, все врут, пора бы привыкнуть… И именно поэтому меня немного напрягает то, насколько я радикален, когда дело касается лжи. Я не доверяю тем, кто хотя бы раз мне солгал. Я могу простить людям много ужасных вещей, но я никогда не забуду обмана. Смею полагать, это единственное, в чем я могу быть хоть немного принципиален…
У меня нет как таковой «великой и единой» цели в жизни. Я никуда не спешу и наслаждаюсь сегодняшним днем. Я всегда обращаю внимание на мелочи, которые объединяют нас. Заместо того, чтобы искать различия и тыкать пальцем в отличия, я ищу сходства. Что-то, что делают все, независимо от твоих предпочтений, взглядов на жизнь, цвета волос, глаз и кожи. Правительство желает видеть наше призрение друг к другу, натравливают нас друг на друга. Белые, черные, желтые, красные,  христиане и католики, атеисты и агностики, мужчины и женщины, реформаторы и консерваторы, рэперы и рокеры, панки и скинхеды… Мы все такие разные, но в то же время едины…
Думаю, уже давно стало ясно, что мне нравится разглагольствовать. По мне не скажешь, но мне больше нравится слушать, а когда настает моя очередь говорить и высказывать своё мнение… Ну, лучше всё сразу и быстро, чем маленькими кусочками и очень-очень долго.
Вообще, я – очень странная смесь сангвиника с флегматиком. Я люблю улыбаться, шутить и смотреть на мир с долей какого-никакого позитива, и в то же время я спокойней любого удава, да и вообще люблю лениться. Хотя, с ленью у меня какие-то уж больно непонятные отношения. Я могу проснуться в шесть утра и быть полным энергии, желать чуть ли не бегать и прыгать. А бывает так, что просто со стула слезть и сходить на кухню – это уже чуть ли не целый квест, со своим драконом, золотом и принцессой в конце. Только вместо дракона у меня чайник, заместо золота печенье, а за принцессу и чай сойдет.
а) Отношение к лошадям/Методы работы с ними: я работаю с лошадьми всю свою жизнь, сколько себя помню. Я видел всевозможных копытных, разных что внутри, что снаружи, и понял одну простую вещь: то, что хорошо для одного – зачастую дурно для другого и скверно для третьего. Я могу сработаться с любой лошадью, собственно, как и любой другой упрямый человек с кое-каким опытом. Разумеется, приятно работать с трудолюбивым конем, знающим и любящим своё дело, ровно, как и немного напрягающей может быть работа с хитрыми ленивцами, которые набрались всего этого у каких-нибудь заковыристых пони. Назовите меня странным, но меня всем сердцем и душой тянет к проблемным коням. Это же вызов, самый настоящий челлендж, проверка на прочность. Кому как не себе нужно доказывать, что годы тренировок прошли не зря? Такие лошади… Они завораживают. Они испытывают тот самый первобытный страх, или самую настоящую ненависть. Людям такого не прочувствовать на собственной шкуре, мы слишком фальшивы для таких чувств. Мы не познаем истинной преданности, не знаем, как описать отчаянье и боль, понятие не имеем о вере и доверии. Я учусь этому и показываю это своим ученикам…
б) Специализация: МСМК по конкуру.
в) Профессия: тренер, никогда не откажется подменить преподавателя и почитать ученикам лекции разок-другой.

Биография: моя история... Она не очень-то интересна... Зато прекрасно подошла бы для какого-нибудь сопливого кинца, это уж точно. Вышла бы какая-нибудь херня для девочек типа "Три метра над уровнем неба". Разве что главный персонаж в моём кино далеко не накаченный красавец. Да и на коренного испанца я не очень-то похож...
Пожалуй, в качестве предыстории расскажу о своих родителях... Отец мой был самым обычным бизнесменом, которому было абсолютно наплевать на свою семью. Да, он, конечно, оправдывался тем, что ему "нужно кормить эту семью", что он "единственный работающий человек в этом доме" и всё в таком духе. По правде говоря я уже не помню что именно он говорил, всё-таки это двадцать лет назад было... В общем, этого человека я перестал называть папой когда мне стукнуло тринадцать и я начал хоть немного соображать сам. Да я даже отцом его не называл - мистер Блэквуд и никак иначе. Вообще, по имени его только мама называла. Эриком его окрестили родители... Он был замкнутым человеком, постоянно куда-то спешил и дома бывал только по большим праздникам. Ну, на Новый Год, Рождество... Да и всё, наверное. По крайней мере я только эти праздники помню, ибо на все остальные, если он и был дома, то сидел в своём кабинете и лишь изредка выходил справить нужду или выпить кофе. Я до сих пор помню как он проходил мимо моей комнаты с сигарой в руке. Я помню тот противный запах. В нашем доме почти всегда пахло либо сигарами, либо сигаретами. Ну, если только, конечно, мама забывала купить ароматических свечей или освежителей. По правде говоря, я ненавидел те дурацкие аэрозоли. Они всегда пахли настолько фальшиво, что я не мог находится в комнате до тех пор, пока этот запах не выветривался. А иногда я просто брал и выкидывал все баллончики. Только что бы мама не видела...
Мама... Её я по-настоящему любил. Я никогда не стыдился называть её мамой, даже перед друзьями. Они смеялись и обзывались, а мне было всё равно. Я всегда заступался за неё, ведь я точно знал, что она была самой лучшей. Из всех мам мира мне досталась самая лучшая. Её звали Эмили... По правде говоря, я не знаю, как они с Эриком сошлись, но любили они друг друга до глубины души. Этого я искренне не понимал. Мама, такая добрая, нежная, мягкая, и этот сухарь... Мистер Блэквуд... Как я только не поменял свою фамилию?
Впрочем, не суть. Рос я как и все дети богачей - хорошая одежда, хорошее воспитание, хорошие игрушки... Только я быстро понял, что эти вещи - сущий пустяк. Вокруг меня толпились "друзья" только потому, что у меня всегда был лишний доллар в кармане. Мама всегда давала мне ровно на доллар больше, чем я просил. А дети уже тогда знали, что у меня, в принципе, была щедрая душа и я любил помогать людям. В общем... Вы понимаете как и почему настоящими друзьями я так и не обзавёлся...
Когда мне было лет девять мама отвела меня на конюшню. Сама она безумно любила лошадей и за её плечами было прошлое настоящего чемпиона. Я до сих пор помню, что в гостиной у нас стояли её кубки и медали. Она посадила меня в седло. В первый раз... Я не помню своего раннего детства, но по рассказам мамы я выглядел поистине счастливым. Она говорила, что я тогда впервые и упал. Упал, поднялся и тот же час попросился сесть еще раз. "Мой сын," - молвила мама - "Точно мой сын..."
Лошадей я полюбил мгновенно и до глубины души. Все мальчики моего возраста увлекались футболом, хоккеем, баскетболом... А я был единственным, кто после уроков бегал на конюшню. Каждый день, даже по выходным, почти с самого утра. Так продолжалось до 2001го года. Тогда в нашей семье случилось пополнение... Мама родила девочку. Я тогда был на конюшне весь день, а когда мне сообщили, что мама рожает, я тут же побежал в больницу. Я не взял такси, я не взял велосипед. Я побежал... Не знаю почему...
Когда я влетел в больницу, не сказали, что роды прошли успешно. На меня нацепили халат и пустили к маме. Она держала на руках маленького ребеночка, в то время еще похожего больше на картофелину, чем на человека... Забавная такая... Не кричала, не плакала, просто молчала и улыбалась. Насколько ей позволяла физиология...
Отца, как и всегда, рядом не было. Мама спросила как я хочу назвать свою сестру. Тогда я долго на неё смотрел, пытаясь понять, какое же имя ей подходит. Она в это время мирно спала, а я смотрел на неё сквозь стекло, практически в кромешной темноте. Её кроватка была прямо возле стекла, я очень хорошо её видел, но... Но я не мог подобрать ей имя, словно бы все имена из моей головы просто взяли и испарились. В один момент... Но тут она проснулась, широко распахнула глаза и посмотрела на меня. Прямо в глаза. И тогда я понял, что у малышки были мамины глаза. Точь-в-точь, один в один... Эмили. Я назвал её Эмили...
С тех пор в нашей семье появились два горячо любимых мною человека - мать и сестра. Отец по-прежнему пропадал на роботе, стал пропускать даже Рождество. Я же реже стал бывать на конюшне, всячески помогая маме с Эмили. Ей было тяжело, так что я был рядом так часто, как мог. Но спустя какое-то время я опять начал появляться на конюшне. Помню, как на моё первое "важное" соревнование пришла мама с Эми... Я видел какими глазами малютка Эми смотрела на лошадей, как радовалась, когда я взял главный приз. Помнится, она еще неделю после этого хвасталась всем своим знакомым, что её брат "чемпион", что он самый лучший. Знаете... Эти слова действительно многого стояли...
Далее до 2009го года ничего не менялось. Разве что я получил звание МСМК по конкуру. В остальном всё было по-прежнему. Эми всё так же ходила смотреть на соревнования, в которых я участвовал. Я всегда брал её с собой. Только вот по стопам конника, как её мама и брат, она не пошла. Ей больше нравилось рисовать. А еще она любила птиц. Я специально переделал наш чердак под домашний мини-птичник. У Эми было много птиц. Она ухаживала за ними как за родными детьми. И любила их так же. Именно поэтому на всех её холстах были одни птицы. Но больше всего было рисунков с Сойками. Она очень любила этих птиц. Наверное, даже больше чем остальных. Я потому и стал называть её Сойкой, уж очень нравом была похожа. Да и цвет глаз был точно как оперение было...
Но то что случилось потом... Разбило меня в пух и прах... На дворе стоял декабрь, как раз Рождество. Отца дома не было, но он обещал, что приедет в этот раз. Мы с Эми наряжали ель. Мы всегда наряжали её в последний момент. Уж не знаю почему моей Сойке это так нравилось... Мама готовила на кухне. Как только мы с Эми закончили с деревом, я ушел помогать матери. Не знаю почему я так поздно учуял запах гари...
Когда я забежал в комнату, всё было в огне. Я нигде не видел Сойку, стал звать её. Подумал, что она убежала на улицу, а потому выбежал проверить, но её там не было. И только тогда, когда я увидел как распахнулось окно на чердаке и из него вылетели птицы, я понял, что моя Эми кинулась спасать их. Пламя разносилось очень быстро, пылал уже почти весь дом. Я как можно быстрее облил себя ледяной водой из шланга и, прикрыв нос свитером, забежал в дом. На чердаке было полно дыма, даже не смотря на то, что было открыто окно. Эми лежала без сознания в углу. Я не долго думая взял её на руки и вынес на улицу. Когда я выбежал, на дворе уже стояла пожарная машина. Я рухнул на колени, всё еще держа на руках Эми. Я не чувствовал холода. Я не мог думать ни о чем и ни о ком кроме моей сестры. Я не заметил как подбежала мама, как подъехала скорая... Я не помню в какой момент я потерял сознание...
Очнулся я уже в больнице. Как только я встал на ноги, я кое-как нашел палату, в которой лежала Эми. Там я провел следующие три дня, не покидая больницу ни на минуту. Мне разрешили спать в приёмной, а мама приносила еду. Не знаю, правда, где она в это время жила...
Эмили Блэквуд умерла 29 декабря - утром, ровно в 10:01... Её сердце перестало биться буквально на моих глазах, когда на одном из мониторов ломаная линия превратилась в ровную прямую. Я рухнул на пол и "вжался" в стену. Отняло всё - и дар речи, и умение дышать, и способность видеть... В глазах потемнело. И последнее, что я видел, была птица, сидящая на окне. Голубая сойка...
Меня кое-как подняли на ноги и я уехал к маме. Как оказалось, она снимала номер в отеле. Там мы и "отметили" Новый Год. Вдвоём. Отца по-прежнему не было видно. Он появился лишь спустя неделю. Вы только представьте... Его дом сгорел, его родная дочь умерла, а он еще неделю отсиживался на своей чертовой работе! Когда он появился мы сильно поругались. Он решил уйти. Бросив нас, он улетел чёрт знает куда... По правде говоря, я бы тоже с радостью уехал. Но я не мог бросить маму в такое тяжелое время. Мы стали снимать квартиру...
И вроде бы жизнь налаживалась. Впрочем, я всё так же не любил Рождество. Но помимо этого всё было хорошо. В марте 2012го я отправился на соревнования в соседний штат. Там я... Чуть не распрощался с жизнью. Я получил серьезную травму позвоночника. Помимо этого у меня была сломана нога в двух местах, несколько рёбер, правая ключица и шея. Уж не знаю как меня собрали по кусочкам, но я лично пожал руку каждому врачу, который был задействован в сборке пазла по имени "Виктор Блэквуд". Проблемой было лишь то, что мне было буквально нечем заплатить за операцию, ибо моя медицинская страховка не могла покрыть всю сумму. Тут-то и появился мой отец... Когда мне сообщили, что все расходы были оплачены неким Эриком Блэквудом, у меня чуть ли челюсть не отпала. Я только-только встал на ноги, как в палату зашел он и мама. Тот же час я рухнул обратно на лежак. Я обнял мать, и впервые в жизни обнял отца. Тогда в той палате, сидя на кровати, я, спустя 20 лет, назвал отца папой...
Пожалуй, для Эмили и Эрика Блэквудов это был практически хеппи-энд. Они отстроили свой старый дом и стали жить так, как никогда раньше. Отец больше не пропадал на работе, мы стали похожи на полноценную семью. Почти... Когда я окончательно очухался после травмы, я собрал вещи и уехал. Я просто не мог оставаться более в том доме. Родители меня поняли, а отец... папа... даже помог найти работу в Шотландии...

Реальное:
Ваше имя/прозвище: дядя Витя к Вашим услугам.
Связь с вами: dean.dima

I came here by day, but I left here in darkness
And found you, found you on the way
So I will paint you in silver, I will wrap you in cold
I will lift up your voice as I sink
Это было тяжелое утро. Начался день грозой, и холодный осенний дождь смывал остатки летних дней, оставляя после себя зеркальные отпечатки в лужах. Всякое утро – даже летнее – веет холодом, в особенности если на дворе осень. Дожди бьют сильнее, чем морозы. Ты замечала это, Эми? Я тоже замечал. И всегда удивлялся, как вода может быть холоднее снега? Наверное, дело всё во влажности, но я ничего об этом не знаю. Всё, что мне известно – это утро ничем не отличалось от остальных. В такие дни, как этот, ты обычно оставалась дома. А твой брат наоборот – уходил. Он всегда любил дождь, и он стал нравиться ему еще сильнее после… Ну, ты понимаешь… Той зимы. Ему не нравится снег, пусть и раньше он любил играть с тобой во дворе. Ты же помнишь, как вы однажды строили крепость из снега? Это был самый настоящий замок! Очень красивый… Я знаю о нём, потому что Он всё еще о нём помнит. И вряд ли когда-нибудь забудет…
Но дождь быстро прекратился. Он словно бы пришел разбудить твоего брата, а когда тот проснулся – собрал тяжелые грозовые тучи и ушел, как ни в чем не бывало. По квартире прошелся леденящий душу ветер, возле открытых окон накапало несколько маленьких лужиц, а на окнах остался рисунок, любезно предоставленный дождевыми каплями. Это было ядовитое утро, но очень красивое. И оно подарило нам с тобой один из тех редких случаев, когда Виктор просыпает всё будильники и самую малость опаздывает на работу. Он быстро собрался и ушел, позабыв про чай или кофе, оставив завтрак неприготовленным, и только лишь успев почистить зубы. А когда шел по улице, то ветер словно бы подгонял его, нежно хлеща в спину невидимыми плетьми. На улице, вплоть до часов двенадцати, было хмуро и пасмурно. И именно к тому времени твой брат и успел на конюшню.
Наверное, таким работникам, как Ворон, можно раз в месяц или два сильно опаздывать на работу по причине ужасного сна. Я сам не знаю, но я никогда не замечал, чтобы его ругали или вызывали на ковер хотя бы. Или же я очень сильно постарался этого не замечать…
А вообще, по Виктору не скажешь, что он уставший или не выспавшийся. Он на излюбленной работе, вместе с животными, с которыми любит работать. Что ему еще для счастья надо? Правильно! Чашка хорошего крепкого кофе. И именно на такой «серый день» в тренерской стоит кофемолка и пачка целых зерен. Я думаю, растворимый или уже молотый кофе не дают нужного эффекта. Или, по крайней мере, такие мысли лезут в голову твоему брату. А я привык как-то ему… доверять, что ли.
Но приехать на работу – это одно, а начать работать – совсем другое. И так, вот, выглянуло солнце, дела идут на поправку довольно быстро. Виктор уже в обмундировании, сверкают направо и налево натертые до блеска конные сапоги, и белые бриджи еще совсем чистые – что, разумеется, ненадолго –, а на голове полный бардак. И пока он медленно идет в сторону главной конюшни, он закуривает. На территории конного центра курить запрещено, но где-то внутри твоего брата бушует бунтарь, так что он об этом даже не думает. Хотя нет, вру, конечно, он об этом размышляет. И мысли его таковы: пока ветра нет, дым, так или иначе, просто поднимется вверх и развеется. Не самая интересная тема для обсуждений. А вот на что стоит обратить внимание, так это на то, что рядом с ним идет конюх, который докладывает о происходящем. Он неправильно произносит имя Виктора. Он произносит его так, как сказали бы люди русскоязычные – с ударением на первый слог. Твой брат его поправляет, но когда тот ошибается второй раз, Ворон молчит. Он не обращает на это внимания, он слушает о новом жеребце, которого привезли в конюшню этим утром. Всего пару часов назад. Конюх еще даже не назвал его имени, а твой брат уже знает, о ком он говорит. Сильвер – тот самый «проблемный» конь, за которого Кот решил взяться. Знаешь, твой брат занимается бравым и поистине хорошим делом. Сложно назвать его героем, но он много кому помог. Да и… А? Что? Ах, ну безусловно, он твой самый лучший супергерой… Только твой…
Ох, вот этот момент, чуть не пропустил! Они заходят в конюшню, всё еще шагая медленно и спокойно, широкими размеренными шагами. В здании тишина, ясное дело, многие уже работают, так что шаги эхом разносятся по главной конюшне, забиваясь в самые мельчайшие щели и дырки. Вот он – роковой денник. Конь в нём выглядит… испуганно? Только ли в этом проблема? Или где-то есть подвох? Конечно, везде есть какие-нибудь каверзы. Твой брат читал медицинскую книжку этой лошадь – ты представляешь, у лошадей тоже есть такие книжки! – так вот он знает о проблемах коня с глазами и ртом. Об этом знаю и я. Виктор заметил, как Сильвер косится на него здоровым глазом. Твой брат стоит прямо возле двери в денник. Ему не нужны объяснения конюха, но он не перебивает человека, стоящего рядом и рассказывающего о коне перед ними. Кот смотрит и молчит. Это красивейшего вида живое создание, и так же, как и он сам, красиво его имя – Серебреный Иллюзионист. С заглавных букв, словно имя и фамилия. Он весь будто из шелкового металла, покрытый серебром и белым золотом. Он очень красив: высок, поджат и хорошо сложен. Но его глаза полны чего-то отчужденного. Чего-то не от мира сего. Чего-то настолько болезненного и минорного, чего-то, что попросту невозможно описать. Это можно только прочувствовать. И знаешь что? Дорогая моя, милая Эмили, я видел то же самое в глаза твоего брата. Виктор смотрит в эти большие карие глаза, один из которых отсвечивает белесоватостью, и видит в них то, что когда-то давным-давно видел в собственном отражении…
Не обронив и слова, твой брат медленно заходит в денник, задвигая за собой простейший замок - задвижку. Конюх говорит быть осторожнее, стоя поодаль, будто бы опасаясь жеребца. Ворон останавливается возле двери и смотрит за реакцией лошади. Он повидал много испуганных лошадей, но - представь, ни разу! - не видел ничего, что отливало бы такой слабостью. Твой брат, затаив дыхание, снимает перчатки и бросает их на пол. Закатав рукава, он протягивает руки вперед, показывая коню сначала внутреннюю, а потом и тыльную сторону руки. Молча и медленно. Затем тянет руку через открытую верхнюю часть двери, через такое некое окошко, направляя её в сторону конюха, который так и не сдвинулся с места. Он о чем-то тихо просит, опуская руку вниз. Мужчина делает шаг к деннику и кладет что-то в раскрытую ладонь Виктора, а затем отходит назад. Твой брат переводит взгляд на коня, еле заметно улыбаясь краем рта. Он не спешит показывать, что именно у него в руке, но, я думаю, к этому моменту вещица становится вполне очевидна. Сильверу не видно, что это, ведь рука совсем опущена и её закрывает деревянная дверь. И как только твой брат улавливает нотки интереса, мелькнувшие рьяными огоньками по зрачкам жеребца, он поднимает руку. А между пальцев зажаты два кубика рафинада. Он скидывает их на ладонь и открывает их для Иллюзиониста. Он не тянет руку вперед, и не двигается с места. Так что лошади нужно подойти самой, чтобы взять лакомства. Интересно, что жеребчик сейчас сделает?
Кстати, ты помнишь какой Виктор высокий. Даже рядом с высокими лошадьми, с этими огромными созданиями, иногда даже скорее мощными и массивными, он выглядит как-то не очень органично. А рядом с жеребятами или пони и вовсе на великана похож. Знаешь, ему часто говорили, что конкур – это не для него, что таким высоким парням нужна выездка. Но… Виктора не переубедить. Ты помнишь какой он упертый, правда?